Стыд – это всегда неистинная, придуманная история. В отличие от вины, которая перед собой – стыдно всегда перед другими.
Стыдно за то, какие мы есть. Стыдно за правду, потому что нам КАЖЕТСЯ, что она нелицеприятна, не понравится, нас будут порицать.
Но то, что у нас есть – это все наше. И оно есть. Стоит это принять.
Мы сами свое стыдное не принимаем, поэтому и другие это унюхают. Если мы все пережили и все приняли нас невозможно обидеть или вогнать в краску. Мы можем все признать, ведь мы бываем разные и разное с нами случается. Да, глуповат. Да, ребенок не очень умен. Да, не знаю. Да, бываю не красивый. Да, был не прав. Да, некоторые вещи с нами случаются. И что?
Стыд – это завуалированная попытка понравиться всем. Это заискивание и заигрывание с желанием выторговать одобрение других. И тогда мы направлены не на себя, а на других.
В этом чувстве мы как будто враги сами себе. Мы поступаем, имея в голове, одобрят меня или нет? Но другие не обладают такой властью, если только мы сами ее им не отдадим.
Стыд – это история десубъективации. Стыдно может быть не перед конкретным другим, а перед каким-то абстрактным.
Я что-то умалчиваю перед всеми, перед собирательным Другим, потому что сам на себя посмотрел со стороны и вынес себе вердикт, что этот Другой может меня за это осудить.
Я вынес себе вердикт ЗА общественность. Вердикт, что я могу этим другим не понравиться, подорвать перед ними свой КАЖИМЫЙ мне авторитет.
И в этот самый момент я не принимаю себя, я не переживаю себя изнутри. Я как бы вышел из себя вовне и посмотрел на себя со стороны. И тогда Я уже не Я. Я не являюсь включенным в свою жизнь. Я ее не живу. Я – это кто-то другой, кто смотрит на меня со стороны.
И в своих мыслях я сам себя порицаю. Это порицание выдуманное, надуманное сверху ситуации. Хотя оно может и совпасть с реальностью.
Но если я себя принимаю, то ничто во мне мне не стыдно. Потому что мнение других мне не важно. Потому что они для меня не являются мерилом меня. Потому что они для меня внешние другие, не имеющие отношения к моей жизни, если я сам не позволю этим отношениям случиться. Потому что я буду строить отношения только с теми, кто способен, также как и я, не порицать меня за мое, но проживать со мной мои ошибки и мои достижения, разные стороны меня самого.
Стыдится нечего. Стыд – это надуманная история, которую я сам к себе пришил. Но если стыдно мне, то и другим я демонстрирую, как нужно относится к тому, чего я стыжусь.
Если же я весь в принятии, то и другим этим приятием и проживанием себя самого я даю инструкцию – это мое, не заходить на территорию, не трогать руками, для меня это ценно, я такой, можно только присутствовать в таком же приятии либо, при строгом отвержении, выбирать отсутствие в моей жизни.
Стыд – это история расщепления. В своем стыде мы расщепляем самого себя на всемогущего, идеального, непогрешимого и ничтожного и отвратительного.
А как иначе? Величие ведь это своего рода гордыня. Переживая и проживая свою жизнь можно чувствовать полноту, включенность, искренность, правду.
Переживать собственное величие, великолепие, совершенство? Это уже про игры эго и весьма невротичные.
Величие и великолепие – категории внешние. Другие люди могут нас каким-то таким образом оценивать или не оценивать.
Когда мы оцениваем себя сами – это уже не про жизнь, не про включенность, не про ЧУВСТВО И ОЩУЩЕНИЕ о себя изнутри. Это про МЫСЛЬ о себе снаружи. Мысль о себе снаружи – это уже непроживание себя и своей жизни. Поэтому как только я придумываю себе стремление к непогрешимости, как только я решаю мыслить о себе в категориях какого-то совершенства – я неизменно расщепляю свое Я на то, что подходит под это определение и то, что не подходит.
Глянцевые журналы и социальные сети часто демонстрируют лишь внешнюю жизнь. Единственную, которую мы можем наблюдать, не участвуя в ней. И мы некритично принимаем это за чистую монету, за единственное, что существует.
Успешный успех. Эффективная эффективность. Абсолютное счастье. Провалы, ошибки, периоды на дне жизни оказываются за кадром. И мы перестаем принимать в своей жизни все ее проявления. Проявления ЖИЗНИ. Решая для себя оставить только то, что является статическим снимком РЕЗУЛЬТАТА течения ЖИЗНИ. Но статический снимок – это уже всегда НЕ-ЖИЗНЬ.
Радость не может существовать без горя. Успех без поражений. Прилив сил без периода их отсутствия. Напряжение без расслабления.
Безотчетно стремясь лишь к радостной радости мы создаем себе иллюзию, что такое вообще возможно. А жизнь в эту коробочку упорно не хочет складываться. Мы принимаем иллюзию за чистую монету. Мы создаем в своей голове снимок о том, как я хотел бы, чтобы было. И на этом шатком начинаем строить свой дом.
Но жизнь-то не укладывается. И мы начинаем отрицать и отворачиваться от правды. Мы начинаем отрицать все нам неугодное, не характеризующее нас как исключительно достойного человека, как исключительно удачливого или исключительно способного и успешного, исключительно полного сил и энергии, исключительно выносливого, исключительно работоспособного.
Тогда не остается выхода, кроме как расщепить себя на то, что соответствует этому однобокому видению себя и жизни и то, что не соответствует.
Мы пытаемся спрятать то, что нас в нас самих не устраивает. В первую очередь, от себя самого. Мы стыдливо отводим глазки от правды и прикрываем ручонками ушки. Попутно пряча это не только от самих себя, но и от ближнего своего.
А то, что мы прячем начинает вызывать в нас отвращение. Потому что мы неспособны порвать с этой частью самих себя. Мы вынуждены переживать и жить свою жизнь рядом с этой кажимой нам ничтожной своей частью. Ведь мы не можем порвать с самими собой.
Тогда мы прячем ничтожное и показываем свое перфекционистское. Будто если мы выпятим свое желание собственной непогрешимости и совершенства, то другую часть станет как-то меньше видно.
Стыд и перфекционизм. Теперь давайте посмотрим как история про стыд похожа на перфекциониста, который нынче притча во языцех.
Желание быть лишь идеальным говорит нам о сильном непринятии себя как способного ошибаться, как иногда слабого. Ошибающегося, но поднимающегося. Слабого, но находящего внутри себя недюжинную мощь. То есть иногда слабого, но не немощного. Просто признающего, что не все в его власти, что он не пуп земли и что многие вещи с нами просто случаются.
Тот, кто передвигает ножками по жизни в нужном ему направлении уже проявляет свою силу. И сила эта будет расти день за днем. Не стоит сразу пытать прыгнуть в свое великое – это невозможно.
Так вот истории схожи, потому что в перфекционизме тоже много стыда и непрожитой жизни. Много не-жизни проведенной в оценке и взгляде на себя со стороны.
Со стороны, которую мы выдумали для себя сами. Которую мы раздули до невероятной истории, что мы непогрешимы и не можем позволить себе ошибаться. Иначе случиться катастрофа, и все наше раздутое эго лопнет как мыльный пузырик.
И тогда нам придется задаться вопросом: а может король-то был голый?
Может раздували мы формальное, вместо того, чтобы работать над существенным и глубинным?
Может жили мы свою жизнь украдкой и залипали на ерунде, чтобы не идти стремительно и всем существом?
Чтобы не столкнуться со своей реальной мощью, которая не признает придирчивой мелочности, но принимает несовершенство и идет дальше, раскрашивая свою жизнь широкими мазками. Не пытаясь зарисовать дыры судорожными бесконечными докрашиваниями, той картины, которая уже вообще-то нарисована и прикрывать там нечего. Все уже есть.
Читайте далее:
